Arba bijosi dar labiau

Na 8-9 metai nemažas laiko tarpas, per kurį tikrai buvo galima įsivelti į daug prieštaringų diskusijų, susipykti ir pan. Bet kažkaip keista, kad žmonės, bendraudami vien virtualiai, gali jausti tokią (net nežinau kaip čia tiksliau išsireikšti) panieką, hmmm... nuoskaudą, piktį vienas kitam O gal yra ir realiame gyvenime kontaktuojančių? Nes, na gerai kažkokia tema nuomonė nesutapo, apsipyko (ko gi nepasitaiko), po to pamiršti ir bendrauji toliau arba tiesiog ignoruoji, bet yra tokių narių, kuriuos vos ne kiekvienoje temoje "užkabinėja". Tarkim šioje temoje Paršelio (ar Paršiuko) atvejis: jis tiesiog davė nuorodą, kas domina moteris, daugiau lyg ir nieko nerašė, juo labiau neįžeidė, o kažkas parašė, kad džiaugiasi, jog jo artimieji ne tokie kaip jis (ar pan.). Mano nuomone, jei žmogus nei iš šio nei iš to taip parašo, jis jaučia nuoskaudą tikrai ne po ginčo dėl Eur/usd grafiko, turėtų būti kažkas rimčiau.

Nes jis visur kitur elgiasi nemandagiai. Jam būdingas tikrų tikriausias chamizmas. Tai yra auklėjimo spraga. Jis dėl to nėra kaltas, bet jei to nesugebės suprasti ar niekas jam to nepasakys, jis tos savo spragos niekada gyvenime neatsikratys.

Man tai kas dėl to... bet gyvenime su tokia spraga toli nenueisi. Ir niekas nė nepaaiškins, kodėl tūpčioji vis tame pat taške.

Jei jis būtų laimėjęs tą prizą (ten kažkiek litų buvo), būčiau pasiūliusi išmokėti pinigus su tiksline panaudojimo paskirtimi - mandagaus elgesio ir bendravimo kursams.

Gal jis tiesiog dar labai jaunas?

O Viešpatie...
Mane nuo kūdikystės to mokė. Savo pavyzdžiu.

Ne visko galima išmokyti. Charakterio savybės yra įgimtos. Tiesa, jas galima kažkiek "pakoreguoti", bet tik kažkiek. O paauglystėje tos nelabai palankios charakterio savybės labiausiai pasireiškia, todėl ir sakau, kad gal jis dar labai jaunas.

P.S. aišku malonu, bet kitą kartą tiks ir kuklesni kreipiniai nereikia manęs sudievinti

...o aš sakyčiau, gobšuolis kitus laiko gobšuoliais, bailys bailiais, o chamas visus kitus laiko chamais....

Kuom pats kvepi, tuom ir kitą tepi....

Charakterio savybės čia ne prie ko.
Aš gimiau per baisią pūgą ( )

Bet mano auklėjimui diržo naudoti nereikėjo

Ką norėjote tuo pasakyti? Nelabai supratau dėl baisios pūgos

Tokie reikalavimai pusę kažko skirti moterims pagal esmę yra ne lygių teisių palaikymas, o diskriminavimas lyties pagrindu.

Na, lorpak, jei jau apie tuos kvapus...

Gal galėtum man, ir kitiems paaiškinti tokį iki šiol nesuprantamą dalyką-
anksčiau savo avatare buvai įsidėjusi tokios dievobaimingos moterėlės su puritoniška kasele nuotrauką. Na visi ir bendravome su tavimi, kaip su moterimi.

Na o kas dabar avatare? Čia koks mylimasis, kad kaskart prieš akis matytum, ar kaip suprasti?

Nes, tarkim, kaip atrodo naujokams, skaitant, kad į tave kreipiamės, kaip į moterį?

....tik neperkelkit čia viso to mėšlo....

Čia Džonas Lenonas.... Mano dabartinė šukuosena ir akiniai labai panašu, tik be barzdos.....

Bet po eurovizijos tokius sutvėrimus dabar vadina ji..... Tai ir pamaniau.....

...mėšlinas visur mato mėšlą?...

Ar pagal veidrodinio atspindžio principą teisingai sudėliojau?

....tikrai taip - tos lyčių lygybės temos man dvokia ....

Šią istoriją visi žino, tačiau nežino kas slypi už tokių atrodo, paprastų dalykų.
Dievas viską daro su tikslu. Kodėl jis sukūrė moterį? Kad vyrui būtų linksmiau?

Bent taip buvo pasakyta vyrui, tačiau nepamirštam, kad Dievas - visagalis, todėl jis gali viską, tame tarpe ir meluoti.
Pasakymas "kad vyrui būtų linksmiau" tėra marketingo triukas.
Tiesa visai kita.
Žinote kokia tikroji moters gyvenimo (ar egzistencijos) prasmė? Atsakymas labai konkretus ir aiškus.



Esmę galima išsakyti viena eilute:

Woman comes to an incomplete man, completes him, and then reaps the benefits.
Moteris ateina pas neišbaigtą vyrą, papildo jį, tuomet skina naudą (naudojasi rezultatais).

Girdėjote Dievo žodį.
Kas pasakys kad tai netiesa?

Variacija ta pačia tema:
https://image-store.slidesharecdn.com/d3ae267e-4ae0-4e8d-8650-da2de306b4b9-original.jpeg

Moteris tėra inkubatorius, kuriame vystosi vyro "grūdas", iš kurio/ių galiausiai "užauga vaisius(-iai)", turintys dalį tėčio ir mamos-inkubatoriaus duomenų DNR pavidalu.
Vyro prasmė - sėti grūdą ir kurti replikacijas vis iš naujo ir iš naujo. Būtent jis yra gamtos įvairialypiškumo "nešiotojas" (šioj vietoj barkit ne mane, bet visokius geek'us profesorius), o kad geriau augtų grūdas, reikia atsargiai rinktis "dervą". Inkubatorių aplinkui daug, o kad būtų lengviau surasti - atsirado visokie feromonai ir visokio plauko "datčikai", kurie piešia nematomus "meilės vingius". Viskas. Romantizmas mirė ties tašku, kai atsirado bioinžinerija ir genetika.
Ciniška. Moksliška. Užtat religinės dogmos nublanksta.

P.S.
Nors poezijoje viskas gražiau ir įspūdingiau aprašoma. Realybė net per daug logiška, gal dėlto muzika/tapyba/kinas/menas apskritai taip žmonių yra mėgstami.

Apie moters sukūrimą yra ir kita versija (V.Megre knyga Sukūrimas (rusiškai Sotvorenije)):

Однажды, в свои сто восемнадцать лет, проснувшись с утренним рассветом, Адам весной не восхитился. И, как обычно, не встал навстречу солнечным лучам.
Заливисто в листве пел соловей над ним. На другой бок Адам перевернулся от пенья соловья.
Пред взором с затаённым трепетом весна простран¬ство заполняла, река журчанием воды к себе звала Ада¬ма, резвились ласточки над ним. Причудливы картины облака меняли. От трав, цветов, деревьев и кустов нежней¬ший аромат его объять стремился. О, как тогда Бог поди¬вился! Среди великолепия весеннего, земного сотворенья, под синью неба сын-человек Его грустил. Его дитя люби¬мое не в радости, а в грусти пребывало. Для отца любя¬щего может быть печальней что-нибудь такой картины?
Сто восемнадцать лет от сотворенья отдыхавшие бо¬жественных энергий множество мгновенно пришло в дви¬женье. Вселенная вся замирала. Такое ускоренье, неви¬данное ранее, блистало в ореоле энергии любви, что су¬щее всё понимало: творенье новое замыслил Бог. Но что ещё возможно сотворить после того, что на пределе вдох¬новенья создавалось? Никем тогда ещё не понималось. А скорость мысли Бога нарастала. Энергия любви Ему шеп¬тала:
— Ты снова всё привёл во вдохновенное движенье. Энергии твои вселенские пространства обжигают. Как не взрываешься и не сгораешь сам в таком пылу? Куда стре¬мишься ты? К чему? Я не свечусь уже тобой. Смотри, мой Бог, тобою я горю, планеты в звёзды превращаю. Оста-новись, всё лучшее тобой сотворено, у сына твоего исчез¬нет грусть. Остановись, о Бог!..
Не слышал Бог мольбы любви. И не внимал насмешкам сущностей вселенских. Он как ваятель молодой и пылкий движенья всех энергий ускоренье продолжал. И друг, невиданной красы зарёй сверкнул по всей Вселен¬ной необъятной, и ахнуло всё сущее, и Бог сам в восхищеньи прошептал:
— Смотри, Вселенная! Смотри! Вот дочь моя стоит среди земных творений. Как совершенны, как прекрасны все её черты. Достойной она будет сына моего. Нет со¬вершеннее творения её. В ней образ и подобие моё и ваши все частички в ней, так полюбите, полюбите же её! Она и он! Мой сын и дочь моя всем сущим радость принесут! И на всех планах бытия прекрасные вселенские миры построят!
С пригорка, по траве, росой умытой, днём празднич¬ным в луче восхода к Адаму дева шла. Походка граци¬озна, строен стан, изгибы тела плавны и нежны, в оттенках кожи свет Божественной зари. Всё ближе, ближе. Вот она! Перед лежащим на траве Адамом дева встала. Поправил ветерок златые пряди, открывая лоб. Вселенная свой затаила вдох. О, как прекрасен её лик — твоё творенье, Бог!
Адам, лежащий на траве, на ставшую с ним рядом деву лишь взглянул, слегка зевнул и отвернулся, прикрывая веки.
Вселенские все сущности услышали тогда, нет, не слова — услышали, как вяло в своих мыслях рассуждал Адам о новом сотвореньи Бога: “Ну, вот оно, ещё одно какое-то творенье подошло. Нет ничего в нём нового, лишь на меня похожесть. Коленные суставы у лошадей и гибче, и прочней. У леопарда шкура ярче, веселей. Ещё и подошло без приглашенья, а я сегодня муравьям хотел дать новое определенье”.
И Ева, постояв немного близ Адама, к заводи реки пошла, на берегу присела у кустов, в воде притихшей своё разглядывая отраженье.

Kaip matot, Adomas moters iš karto neįvertino. Kodėl ir kaip tai pasikeitė? Skaitom pratęsimą:

И зароптали сущности вселенские, в единое слилась их мысль: “Два совершенства не сумели оценить друг друга. В твореньях Бога совершенства нет”.
И лишь энергия любви, одна среди вселенского роптанья, пыталась оградить собой Творца. Её сиянье Бога окружало. Все знали — никогда энергия любви не рассуж¬дала. Всегда она, невидима и молчалива, в неведомых бескрайностях блуждала. Но почему сейчас, вся без ос¬татка, так вокруг Бога воссияла? Вселенским ропотам не внемля, лишь только одного сияньем согревала и утеша¬ла:
— Ты отдохни, Творец Великий, и вразумленье в сына своего всели. Исправить сможешь ты любые творения пре¬красные свои.
В ответ Вселенная услышала слова, и через них и муд¬рость, и величие познала Бога:
— Мой сын есть образ и подобие моё. Частички всех энергий в нём вселенских. Он альфа и омега. Он сотворенье! Он будущего претворенье! Отныне и во всём гряду¬щем ни мне и никому дано не будет без его желанья ме¬нять его судьбу. Всё, что захочет сам, ему воздается. Не в суете помысленное претворится. Не преклонился сын мой при виде плоти совершенства девы. Не удивился ею к удив¬лению Вселенной всей. Не осознал ещё, но чувствами сво¬ими ощутил мой сын. Он первым ощутил — ему чего-то не хватает. И новое созданье — дева — перед ним недо-стающим тем не обладает. Мой сын! Мой сын своими чувствами Вселенную всю ощущает, он знает всё. Вселен¬ная чем обладает.
Вопрос Вселенную заполнил всю:
— Чего же может не хватать тому, в ком наши все энер¬гии имеются и все энергии твои? И Бог ответил всем:
— Энергии любви.
И вспыхнула энергия любви:
— Но я одна, и я твоя. Тобой одним сияю.
— Да! Ты одна, любовь моя, — слова в ответ Божественные прозвучали. — Твой свет сияющий и светит, и ласкает, любовь моя. Ты — вдохновенье. Всему способна ускоренье придавать, ты обостряешь ощущенья и ты покоя умитворенье, любовь моя. Тебя прошу, вся без остатка на землю опустись. Собой, энергией великой благодати, окутай их, детей моих.
Любви и Бога диалог прощальный озвучивал начало всей земной любви.
— Мой Бог, — к Творцу любовь взывала. — Когда уйду один, невидим, навсегда, на всех живущий планах бытия, невидимым ты будешь.
— Мой сын и дочь моя сияют пусть отныне в нави, яви, прави.
— Мой Бог, случится вакуум вокруг тебя. И никогда к твоей Душе тепло живительное не пробьётся. Без этого тепла Душа остынет.
— Не только для меня, для сущего всего пусть то тепло с Земли сияет. Сынов и дочерей моих деяния его премножат. И вся Земля теплом любви светящейся в пространстве воссияет. Все будут чувствовать свет благодатнейший Земли, им обогреться смогут все энергии мои.
— Мой Бог, пред сыном, дочерью твоей открыто разных множество путей. Всех планов бытия энергии есть в них. И если хоть одна преобладает, неверным поведёт путём, что сможешь сделать ты, отдавший всё и видящий, как тает, как слабеет энергия, идущая с Земли. Отдавший всё и видящий, как на Земле над всем энергии преобладают разрушенья. Твои творенья безжизненною коркой покрывают, забросана трава твоя камнями. Что сделаешь тогда, свободу всю отдавший сыну своему?
— Среди камней смогу травинкой я зелёной вновь пробиться, на маленькой нетронутой лужайке цветка раскрою лепестки. Своё сумеют осознать предназначенье земные дочери, сыны мои.
— Мой Бог, когда уйду, невидим станешь Ты всему.
Случиться может так, что именем твоим через людей дру¬гих энергий сущности вдруг станут говорить. Одни дру¬гих себе пытаться будут люди подчинить. Твою себе в угоду, трактуя сущность, говорить: “Я говорю в угоду Богу, из всех я избран Им один, все слушайте меня”. Что сможешь сделать ты тогда?
— Днём наступающим взойду зарёю. Творенья все, без исключенья, луч солнышка лаская на земле, понять по¬может дочерям, сынам моим, что каждый может сам Ду¬шой своей с Душою говорить моей.
— Мой Бог, их много будет, ты один. И для всех сущ¬ностей вселенских вожделенным станет душой людскою завладеть. Через людей над всем своей энергией лишь утвердиться. И сын заблудший твой им станет вдруг мо¬литься.
— Многообразию причин в тупик ведущих, в никуда, есть главное препятствие — будет оно всему, что ложь несёт преградой. Стремленье к осознанью истины есть у сынов и дочерей моих. Имеет рамки свои ложь всегда, но безгранична истина — она одна, всегда в Душе осознан¬ности будет находиться у дочерей моих и сыновей!
— О, Бог мой! Никто, ничто не в силах воспротивить¬ся полёту мысли и мечтам твоим. Они прекрасны! По их следу по воле я пойду своей. Твоих детей сияньем обо¬грею и вечно буду им служить. Тобой подаренное вдох¬новенье поможет им создать свои творенья. Лишь об од¬ном прошу тебя, мой Бог. Позволь лишь искорку одну своей любви с тобой оставить.
Когда во мраке пребывать Тебе придётся, когда лишь будет вакуум вокруг, когда забвение и свет земли ослабе¬вает, пусть искорка, хотя б одна лишь искорка любви моей тебе своим мерцанием сияет.
Когда б сегодня живущий человек на небо смог взгля¬нуть, что было над землёй тогда, пред взором глаз его великое видение предстало. Вселенский свет — энергия любви, кометой сжавшись, к земле спешила и озаряла на твоём пути ещё безжизненных планет тела и зажигала звёзды над землёю. К Земле! Всё ближе, ближе. Вот она. И, вдруг, над самою землёю остановилось, задрожало сияние любви. Вдали, среди горящих звёзд одна, всех меньшая звезда живой казалась. Она вослед любви сиянию к земле спешила. И поняла Любовь, от Бога искорка последняя её, и та к земле за нею устремлялась.
— Мой Бог, - сияние Любви шептало, — но почему? Разгадки нет во мне. Но почему? Ты даже искорку одну мою с собою рядом не оставил?
Словам Любви, из тьмы вселенской, уже невидим ни¬кому, ещё не понятый никем, Бог дал ответ. Его слова Божественные прозвучали:
— Себе оставить, значит, недодать им — дочерям и сыновьям моим.
— Мой Бог!..
— О, как прекрасна ты, Любовь, и искоркой одной.
— Мой Бог!..
— Спеши, Любовь моя, спеши, не рассуждая. Спеши с последней искоркой своей и обогрей всех будущих моих сынов и дочерей.
Людей земли вселенская энергия любви объяла. Вся, последней искорки. Всё было в ней. Среди Вселенной необъятной, во всех живущий планах бытия одновременно, встал человек всех сущностей сильней.